Природоохранные ведомства меняют планы нефтяников

МПР настаивает на создании системы экономического стимулирования нефтяников с целью снижения негативного воздействия их производств на окружающую среду.

В ближайшие дни компания Sakhalin Energy (SE), скорее всего, примет решение о пересмотре части уже принятых решений по второму этапу проекта "Сахалин-2", оператором которого она является, из-за местных экологов, забивших тревогу по поводу уникальной популяции серых китов. Как показывает пример SE, для нефтегазовых компаний, работающих в России, выполнение требований экологов становится таким же обязательным условием беспроблемной деятельности, как уплата всех налогов.

Двойные стандарты

В настоящее время полем наиболее активных экологических "боевых действий" против нефтяников стал Дальний Восток: зеленые выступают за экологизацию второй фазы "Сахалина-2" и корректировку планов строительства нефтепровода Восточная Сибирь - Тихий океан, строительство которого поручено "Транснефти". Ъ По мере реализации проекта "Сахалин-2" (оператор - Sakhalin Energy) вскрывается все больше экологических проблем, которые не рассматривались при подписании соглашения о разделе продукции (СРП) в 1994 году. Среди них: нарушение условий нереста лосося из-за пересечения нефте- и газопроводами русла нескольких сотен рек; неопределенность с возможностью полного возмещения ущерба в случае аварийных разливов нефти; сброс отходов производственной деятельности в продуктивные точки акватории Охотского моря, угроза "краснокнижной" охотско-корейской популяции серых китов (100 особей). Воздействие на китов будет оказываться и другими сахалинскими шельфовыми проектами, в первую очередь "Сахалином-1", однако пастбище китов, на котором самки выкармливают детенышей, находится именно на участке "Сахалина-2".

Конечная точка маршрута предлагаемого "Транснефтъю" трубопровода Тайшет - Перевозная вызывает жесткую критику экологов. Бухта Перевозная является популярной курортной зоной, в непосредственной близости от нее расположены государственный заказник федерального значения "Барсовый", Дальневосточный морской заповедник и заповедник "Кедровая падь" - единственное место постоянного обитания дальневосточного леопарда (30 особей), которому грозит полное исчезновение. Экологические организации предлагают рассмотреть возможность выхода нефтепровода в Находку или Де-Кастри, где уже есть промышленная инфраструктура.

Зеленые не ограничиваются критикой принятых "Транснефтью" и SE схем реализации дальневосточных проектов, а инициируют судебные разбирательства. Однако вряд ли можно уличить крупные нефтегазовые корпорации в несоблюдении российского экологического законодательства. Существует множество примеров совершенно законного применения его двойного трактования. "Коррупция в природоохранной сфере не явная, - говорит исполнительный директор института эколого-правовых проблем "Экоюрис" Виталий Горохов. - Она выражается во вполне законных формах. "Транснефти", например, для того чтобы получить разрешение у местного охотхозяйства, достаточно согласовать с ними приемлемую сумму компенсации ущерба. Ведь в России нет методики подсчета, сколько реально стоит сгинувший леопард или тигр". Поэтому в судах экологам и общественности нередко приходится обжаловать легитимность самих решений власти (см. интервью с депутатом Госдумы от Сахалина Иваном Ждакаевым).

Экологическая составляющая бюджета

Отметим, что существующим природоохранным законодательством и его применением недовольны и сами нефтяники. "Сегодняшнее положение дел, когда план по сбору экологических платежей устанавливается законом о федеральном бюджете, вынуждает исполнительную власть обеспечивать план даже при наступлении экологического рая, - говорит начальник управления промышленной безопасностью и экологии ЛУКОЙЛа Игорь Заикин. - Необходим механизм, стимулирующий природопользователя выполнять природоохранные мероприятия". "Неприемлемы необоснованные запреты типа "держать и не пущать ", а на таких запретах построен, например, Водный кодекс, - отмечает Любовь Малышкина, начальник отдела охраны природы "Сургутнефтегаза". - Работа по нормам закона порой воспринимается местными властями негативно, наблюдается желание работать по "своим" законам".

Дело в том, что в сложившейся ситуации многие чиновники, особенно местные, в распоряжении которых остается 80% экологических платежей, видят в природоохранном регулировании инструмент пополнения бюджета. Два года назад "Сургутнефтегаз" столкнулся с тем, что местные органы власти восприняли сокращение экологических платежей компании в результате снижения негативного воздействия на окружающую среду как уход от налогов. Как сообщили "Ъ" в "Сургутнефтегазе", ситуация с тех пор не особо изменилась.

В Министерстве природных ресурсов (МПР) "Ъ" рассказали, что ведут работу по всем направлениям, обозначенным экологами и нефтяниками. "Сегодня в России практически нет целевого использования экологических платежей, их возврата предприятиям на решение природоохранных проблем, - комментирует заместитель руководителя департамента государственной политики в сфере охраны окружающей среды Амирхан Амирханов. Причина в том, что отсутствует законодательное регулирование этого процесса. В результате экологические платежи приобретают фискальный характер, что противоречит ст. 16 закона об охране окружающей среды. К 1 июля МПР внесет на рассмотрение правительства проект закона "О плате за негативное воздействие на окружающую среду", в котором будет разрешено это противоречие". В МПР также разрабатывают Экологический кодекс РФ, который предполагают вводить в действие по частям, как, например, Гражданский. "Фискальный характер - не главное для экологии, - подчеркивает Амирхан Амирханов, - необходимо создать систему экономического стимулирования производств с целью снижения их негативного воздействия на окружающую среду".

Тем не менее создание эффективного экологического законодательства - процесс долговременный. А пока в стране не существует организации, которая обладает непререкаемым авторитетом в вопросах экологии. "В России сейчас каждый кому не лень утверждает, что он самый крутой эколог, - говорит Сергей Григорьев, вице-президент "Транснефти". - Чтобы не втягиваться в эти споры, мы пригласили немецкую компанию DQS, независимого аудитора, который провел экологическую экспертизу работы "Транснефти" и признал ее соответствующей международному стандарту ISO 14001".

Опрошенные "Ъ" нефтяники привели немало примеров того, что их корпоративные экологические требования по некоторым параметрам оказываются намного строже общероссийских, и в результате на фоне весьма неблагоприятной обстановки с охраной природы и здоровья людей в целом по стране вокруг некоторых промышленных объектов создаются небольшие "пятачки" относительного экологического благополучия. "Уровень загрязненности акватории Приморска снизился после постройки там нефтеналивного порта "Транснефти", - утверждает Сергей Григорьев. - Но мы отвечаем только за свой порт, танкеры, например, уже не наша компетенция".

Вместе с тем в МПР "Ъ" заверили, что говорить об экологичности или неэкологичности проектных решений "Транснефти" еще рано. "МПР по экологическим соображениям уже однажды отвергло проект Восточного трубопровода, - говорит Амирхан Амирханов. - Тогда речь шла о маршруте Ангарск - Находка, а он был неприемлем, так как шел в пределах водосбора Байкала. Поэтому заказчик изменил начальный пункт маршрута на Тайшет". 2 декабря состоялась государственная экологическая экспертиза трассы Тайшет - Перевозная, но только на стадии обоснования инвестиций. При согласовании ТЭО проекта ("Транснефть" планирует разработать его до 30 июня 2005 года) потребуется еще одна экологическая экспертиза. "Я не вижу оснований для выбора из восьми возможных варианта выхода трубы на Тихий океан именно в этой точке (бухта Перевозная. - "Ъ"), во всяком случае, это решение небезопасно с экологической точки зрения, - говорит господин Амирханов. - Но нам нужно изучить ТЭО, и после этого государственная экологическая экспертиза даст свое положительное или отрицательное заключение на проект".

"Чистолюбивые" нефтяники

Отсутствие в России четких экологических правил оборачивается еще и тем, что невозможно объективно сравнить экологическую практику различных нефтегазовых компаний, работающих в России. Например, ЛУКОЙЛ на Балтике и Каспии придерживается принципа "нулевого сброса", a SE осуществляет сброс отходов бурения и другой производственной деятельности в Охотском море. Однако изначально официальные экологические требования на Каспии и в районе Куршской косы на Балтике намного строже, чем на шельфе Сахалина.

В то же время все опрошенные "Ъ" эксперты согласились с двумя тезисами. Во-первых, нельзя утверждать, что в России государственные нефтегазовые компании придерживаются менее строгих экостандартов, чем частные, и наоборот. Во-вторых, проекты, операторами которых являются компании с преобладающей долей иностранного капитала, вовсе не обязательно являются более экологичными, чем корпорации российского происхождения.

Идея экологического рейтинга нефтяников витает в воздухе: сегодня в России его разрабатывают как минимум в трех экологических организациях, включая международный World Wild Fund (WWF), который в свое время подготовил весьма успешный рейтинг для лесного сектора. Это начинание поддерживают и сами нефтяники. Например, ЛУКОЙЛ принимает участие в разработке системы рейтингов природопользователей Международного социально-экологического союза. Ведь помимо законодательных требований у нефтяников есть еще несколько причин для "чистолюбия".

Во-первых, демонстрация экологической ответственности упрочняет переговорную позицию компании по линии отношений с властью и общественностью. В свое время "экологическая карта" была разыграна властью, чтобы воспрепятствовать планам ЮКОСа по строительству трубопровода в Китай. В этом же ракурсе, хотя и с учетом международной составляющей, можно рассматривать и ситуацию с Sakhalin Energy и вымирающей популяцией серых китов. В феврале этого года компания получила уведомление от Счетной палаты о нанесении финансового ущерба российскому бюджету в $2, 5 млрд, приобретением доли в SE интересуется "Газпром", и в совокупности эти и другие факторы не позволяют ей идти на открытые конфликты в экологической сфере.

Во-вторых, в ряде случаев экологичность деятельности позволяет нефтяникам снижать производственные издержки, а предотвращение негативного воздействия на окружающую среду окупается в случаях, когда с ликвидацией их последствий связаны большие расходы. В-третьих, и выход на более высокие экостандарты становится для компаний конкурентным преимуществом. Наконец, снижение экологических рисков позволяет уменьшить расходы на страхование и получить доступ к более выгодным кредитам.

Все эти факторы прекрасно понимают природоохранные организации, о чем свидетельствует "китовая" проблема SE. В компании говорят о том, что сами обратились к независимым экспертам за оценкой воздействия своей деятельности на китов. Однако в ЕБРР "Ъ" сообщили, что банки, рассматривающие возможность выдачи кредитов под второй этап проекта "Сахалин -2", потребовали независимой оценку возможного негативного воздействия на китов и мер по его предотвращению или снижению. В свою очередь, "экологизация" международных финансовых институтов произошла именно под давлением общественности. "Теперь мы ждем реакции SE на доклад, недавно опубликованный по итогам работы нашей группы, - говорит директор экологического подразделения ЕБРР Алистер Кларк. - Если экологические параметры проекта "не дотянут" до достаточно строгих экологических стандартов ЕБРР, Эксимбанка США и Японского банка международного сотрудничества, SE будет отказано в предоставлении кредитов этих организаций".

Группа зарубежных и российских китоведов, сформированная под эгидой Международного союза охраны природы, пришла к выводу, что популяцию китов можно сохранить, если SE установит нефтегазодобывающую платформу подальше от их кормовой площадки, изменит маршрут прохождения подводного трубопровода, а также использует не вертикальные, а горизонтальные методы бурения. По словам господина Амирханова, в МПР "китовый" доклад был воспринят "очень позитивно". По подсчетам WWF, наиболее безопасный вариант обустройства Пилыун-Астохского месторождения, включая альтернативное размещение платформы, обойдется SE в $2-3 млрд дополнительных затрат. Однако в самой компании указывают на то, что изменение трассы трубопровода не вызовет существенных дополнительных расходов (см. интервью с главным исполнительным директором SE Иэном Крейгом). Видимо, SE не планирует изменять местоположение платформы, а собирается лишь выбрать более приемлемый с экологической точки зрения маршрут трубопровода. Скорее всего, уже в ближайшие дни SE примет и начнет активно продвигать среди экологов и властных структур это решение.

Отметим, что SE, равно как и "Транснефть", не несут юридической ответственности за танкеры, транспортирующие поставляемую ими нефть и находящиеся в собственности совершенно иных фирм. "Зачастую уже в суде выясняется, что стоимость ликвидации экологического ущерба при аварийном разливе нефти в разы превышает уставной капитал фирмы, несущей за него ответственность", - говорит Евгений Шварц, директор по природоохранной политике WWF России. "Мы по опыту строительства Балтийской трубопроводной системы знаем, что "Транснефть" не будет выполнять рекомендации и замечания экологической экспертизы", - сетует господин Шварц.