«Мы не могли себе представить, что вода способна умереть»

24 марта исполнится 17 лет со дня аварии танкера «Exxon Valdez» в заливе Принца Уильяма на Аляске, результатом которой стал самый крупный разлив нефти в море. Этот день каждый год в США проходит под знаком памяти о трагическом событии, последствия которого еще многие годы будут давать о себе знать.

Эта дата – повод и нам подумать о многом. Например, о том, как щедро природа одарила наш полуостров и как легко можно уничтожить бесценные, уникальные его достояния.
Каждый из 600 тысяч жителей Аляски ежегодно получает долю из поступающих в Перманентный фонд рентных доходов штата. В 2000 году, например, это была сумма в $1976. В другие годы – чуть больше, чуть меньше. Для людей со стабильным доходом это небольшие деньги. Для семей с несколькими детьми – неплохое подспорье, ведь годовое вознаграждение полагается даже младенцам. Но в любом случае это достаточно весомый для среднего американца аргумент социально-экономической целесообразности нефтедобычи на Аляске.

Экологические проблемы привлекают общественное внимание, как правило, в экстремальных обстоятельствах – как, например, после аварии танкера «Exxon Valdez» в заливе Принца Уильяма. А ведь до 24 марта 1989 года мало кого беспокоили возможность и опасность такой трагедии.
Эта авария заставила прозреть многих людей. «То, что мы видим вокруг – смерть. Но не смерть всех и каждого, а смерть источника жизни – воды. Это слишком страшно, чтобы понять. Мы никогда не могли себе представить, что вода способна умереть. Теперь это случилось», - так сказал о трагедии в заливе Принца Уильяма местный старик-абориген.

Уже в первые месяцы в зонах поражения погибли свыше 5000 каланов, сотни тюленей, десятки китов и около миллиона птиц. Пострадали и береговые животные – бурые медведи, олени, норки и др. Через несколько лет проявилось беспрецедентное сокращение численности популяции сельди и значительное снижение численности горбуши. Даже по прошествии 15 лет последствия разлива 11 миллионов галлонов нефти не ликвидированы. Полностью восстановились, по мнению ученых, только 2 вида из 23 пострадавших – лысый орел и морская выдра. К нереабилитированным до сих пор относят горбушу, сельдь, каланов, тюленей, косаток, форелей, кайр, мидий. В этом нет ничего удивительного, потому что на некоторых из подвергшихся загрязнению участках вдоль береговой линии даже через 12-14 лет после аварии скапливалась нефть.

Безопасность транспортировки нефти в арктических водах непосредственно от нефтяных платформ в Прудо Бей обеспечить невозможно - это понимали политики, проектировщики, финансирующие освоение месторождения компании. Этим и мотивировалась необходимость строительства нефтепровода, причем не на восток к Канаде, располагающей действующей сетью трубопроводов, а через всю Аляску до Валдиза – от терминала которого затем транспортировать нефть танкерами через залив Принца Уильяма. Чтобы добиться от общественности поддержки более дорогого (и менее безопасного, чем по канадскому проекту), но сулящего астрономические прибыли Трансаляскинского нефтепровода, правительство дало три обещания. Что танкеры будут иметь двойные корпуса. Что будет создана система мониторинга движения судов через залив. И что владельцы нефтепровода будут иметь возможность принять самые оперативные меры к разливам нефти, если таковые произойдут, и смогут в предельно короткие сроки очистить акваторию от любого количества нефти.

Ни одно из этих обещаний выполнено не было. Это выяснилось лишь после аварии танкера «Exxon Valdez». Впрочем, выяснилось не только это. Население штата, наконец, увидело соотношение плюсов и минусов нефтяного освоения Аляски. Как позже написал исследователь «нефтяного бума» Джон Стромейкер, «обрушившийся денежный поток послужил катализатором стремительного и беспечного роста расходов штата».

- Россия должна остерегаться подобной глупости, - высказал Ричард Стайнер пожелание нашим думским парламентариям. На мой взгляд, очень честное пожелание. Но самое ли актуальное в российских условиях? У нас пока ни один регион не получает баснословных вливаний в бюджет от разработчиков недр. И пример Сахалина, чья нефть обогащает транснациональные корпорации и небольшую группу российских политиков и бизнесменов, а область перебивается с хлеба на воду - не самый близкий к камчатцам (по расстоянию). Прямо на нашем полуострове в Корякии уже 10 лет добывается платина. Налоги от данного промысла в бюджет округа поступают, но в денежном выражении составляют сущие крохи. Население не просто бедное - нищее при процветающей разработке ценного металла. Да и Камчатской области золото еще ничего не принесло. Так что у нас вопроса о разумном расходовании и вложении огромных доходов регионами пока не стоит - за неимением этих огромных доходов.

Авария в заливе Принца Уильяма стала той страшной ценой, которую население штата Аляска заплатило за беспечность, с которой отнеслось к проекту нефтяного освоения территории. Истинные размеры вреда природной среде, растительному и животному миру подсчитать невозможно, определенный судебными органами в цифрах ущерб отражает лишь его часть. И тем не менее компания «Exxon Valdez» так и не выплатила ни штраф в $ 5 миллиардов, ни компенсации 30 тысячам пострадавших граждан на общую сумму $ 280 миллионов, продолжая оспаривать в различных инстанциях решение Верховного суда. Это очень хорошо показывает, чего стоят на самом деле обещания и заверения нефтепромышленников в США, где есть жесткие природоохранные законы. И чего будут стоить слова нефтяников в России, где законодательно они почти неуязвимы и мало ответственны?

После катастрофы с танкером «Экксон Валдиз» были внесены изменения в систему транспортировки нефти на Аляске.

И, тем не менее, Аляска не обезопасила себя от нефтяных катастроф. 2 марта этого года на Северном склоне месторождения Прудо обнаружен самый крупный за всю 29-летнюю историю его освоения наземный разлив нефти (более чем в 5 раз превышает самый крупный из предыдущих) – около 7,5 миллиона литров, или 201 000 галлонов.

Журналист Уэсли Лой сообщил, что сейчас контролирующие государственные органы изучают систему обнаружения утечек на нефтепроводе, чтобы выяснить причину аварийного разлива. Нефтепровод и скважины, производительной мощностью 95 000 баррелей нефти в сутки, что составляет 12% всей добычи нефти в сутки на Северном склоне, закрыли. (Кстати, прерывание потока нефти по нефтепроводу обходится в $ 6 миллионов в день).

Дарен Бодо, представитель компании «Бритиш Петролеум Эсплорейшн», которое ведет добычу на месторождении Прудо, отметил, что для его компании остается непонятным, как могли беспрепятственно вытечь из трубы 201 000 галлонов нефти (или 4 790 баррелей) – количество, чтобы наполнить 25 грузовиков-транспортеров нефти.

Специалист из компании «Бритиш Петролеум» ранним утром 2 марта обнаружил разлив нефти, проезжая на машине вдоль нефтепровода. Источник утечки – отверстие размером в четверть дюйма, скорее всего, вызванное внутренней коррозией в месте, где стальная труба проходит под насыпью гравия тропы северных оленей.

«Бритиш Петролеум» ведет добычу на Прудо и владеет 26% производства. Самыми крупными владельцами нефтяного месторождения Прудо на Северном склоне (Аляска) являются «Эксон Мобил» и «Коноко Филлипс» (по 36% акций).
Елена ФЕДОРЧЕНКО.


Источник: «Рыбак Камчатки», №11