Сплошные рубки ухода угрожают лесному экспорту
В Архангельской области на правобережье Северной Двины усыхают огромные участки старых ельников. В основном это затрагивает те леса, которые находятся поблизости от "фронта лесозаготовок". Лесные чиновники пока предлагают наиболее простой и стандартный способ решения проблемы - проводить сплошные санитарные рубки во всех пострадавших массивах.
Усыхание ельников началось два года назад и достигло максимума в 2004 году. Причины его до конца не ясны. Деревья подвергаются прямому воздействию сильных ветров, иссушающего солнца, изменяющегося уровня грунтовых вод, а также нашествиям короедов-типографов, в массе размножающихся на "порубочных остатках" и брошенной древесине. Уже сейчас масштабы явления весьма велики: частичное усыхание ельников охватывает площадь в несколько сотен тысяч гектаров (для сравнения: площадь Москвы составляет около ста тысяч гектаров).
Неразумное решение
Сплошные рубки - самое неразумное решение проблемы из всех возможных. Во-первых, усыхание части взрослых деревьев - вполне обычное явление, случающееся регулярно на протяжении всей жизни леса. Как может быть иначе, если Двинской лес существует примерно десять тысяч лет, а предельный срок жизни деревьев ели в этих условиях составляет лишь 300-350 лет? Кроме того, вполне естественно, что в неблагоприятные (например, особо засушливые) годы гибель старых деревьев происходит более интенсивно. Другими словами, от того, что в 2004 году засохло необычно большое количество старых деревьев, лес не прекратит своего существования - уже через десяток лет молодое поколение ели скроет следы гибели своих предшественников.
Во-вторых, использовать древесину погибших деревьев, особенно если она затронута ходами личинок жуков-усачей или гнилью, наша промышленность практически не может. Во всяком случае, ценность такой древесины очень мала. А значит, и реальной экономической выгоды от проведения сплошных рубок в усыхающих лесах не предвидится - большую часть древесины погибших деревьев лесозаготовители будут вынуждены бросить прямо в лесу из-за отсутствия спроса на нее.
Экспорт под угрозой
Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору предупреждает об ожидающейся приостановке экспорта необработанной российской древесины в страны Европейского Союза. "С 1 марта будущего года ЕС вводит новую директиву, в соответствии с которой лесоматериалы, завозимые на территорию европейского сообщества, должны быть заготовлены в зонах, свободных от неевропейских вредителей древесины, а также пройти специальную обработку - быть без коры и обработаны теплом или фумигаторами", - сообщает руководитель этой службы Сергей Данкверт (цитируется по Lesprom.ru). Это означает, что теперь необработанная древесина, вывозимая из России в страны Европейского Союза (например, в Финляндию и Швецию, которые являются крупнейшими импортерами "круглого леса" из европейской части России), будет подвергаться самому пристальному изучению со стороны карантинных властей этих стран. Некоторые регионы, видимо, будут вообще отрезаны от возможностей экспорта древесного сырья. Равно как будут проблемы и у тех компаний, которые не смогут доказать, что их система отслеживания происхождения древесного сырья позволяет с абсолютной точностью установить это самое происхождение.
В принципе, любые ограничения экспорта древесного сырья из России - это благо для развития российской лесной промышленности, поскольку именно безудержный экспорт "круглого леса" подрывает основы для развития эффективной переработки внутри России. Но столь резкие изменения ситуации могут поставить многие предприятия и их работников на грань гибели, поскольку невозможно изменить всю систему лесопользования в один день.
Европейская антиреклама
Хотя решение об ограничении импорта необработанной древесины принято Европейским Союзом (ЕС), главной движущей силой этого решения стало российское Министерство природных ресурсов. Дело в том, что за последние четыре года резко возросли объемы заготовки древесины с помощью так называемых "санитарных рубок" (которые формально проводятся в сильно зараженных разными болезнями или вредителями лесах). В настоящее время древесина, заготовленная за счет таких рубок, составляет (оценочно) около четверти от всего объема поставок древесного сырья в страны ЕС.
Нашим лесным специалистам понятно, что практически вся эта древесина получена из совершенно здоровых деревьев, а "санитарные рубки" являются лишь фиктивным поводом для того, чтобы государственные лесхозы могли рубить эту древесину бесплатно. Но для европейцев, которые привыкли верить документам (например, копиям лесорубочных билетов, которые они требуют от поставщиков), такие объемы санитарных рубок выглядят устрашающе.
То, что по документам львиная доля от всех российских поставок - это древесина от санитарных рубок (т.е., по европейским понятиям, зараженная), настолько напугало европейских потребителей, что они пошли на принятие такого решения. Но Министерство природных ресурсов решило на этом не останавливаться и добиться того, чтобы и другая лесная продукция из России воспринималась в Европе как потенциально опасная с точки зрения распространения вредителей и болезней. Свою роль эти решения в "антирекламе" архангельской, да и вообще российской лесной продукции эти меры сыграют.
Короедная история
Если европейцам станет известно, что львиная доля архангельской древесины идет из каких-то больных лесов и заготавливается с помощью санитарных рубок, можно с большой уверенностью предсказать, что это сильно уменьшит их интерес к лесной торговле с Архангельской областью и Россией. А известно им это, безусловно, станет, поскольку массив коренных таежных лесов, расположенный на водоразделе Северной Двины и Пинеги, - один из наиболее известных в научных и природоохранных кругах Европы эталонов дикой таежной природы (по известности сопоставимый с горными лесами Северной Швеции или другими европейскими знаменитостями). И за тем, что происходит в таких лесах, внимательно следят многие специалисты и общественные организации.
Необходимо отметить, что вопрос о более жестких мерах по ограничению импорта опасной с карантинной точки зрения древесины со всей территории России в ЕС уже рассматривался.
Если архангельская "санитарно-короедная" история получит продолжение и решение о массовых рубках частично поврежденных в 2003-2004 г.г. лесов будет принято, весьма вероятно, что это подтолкнет Европу к ужесточению карантинных мер.
Проблема в том, что министерские специалисты о лесе знают только одно - что его надо рубить, не важно зачем. О том, что лес стоит рубить только тогда, когда это приносит пользу, они просто не задумываются. Вот и творят свои псевдосанитарные рубки и псевдо-"рубки ухода" с невиданным ранее размахом - а до реальных санитарных мероприятий и до реальных рубок ухода дело чаще всего просто не доходит.
Алексей Ярошенко, координатор лесной кампании Гринпис
Усыхание ельников началось два года назад и достигло максимума в 2004 году. Причины его до конца не ясны. Деревья подвергаются прямому воздействию сильных ветров, иссушающего солнца, изменяющегося уровня грунтовых вод, а также нашествиям короедов-типографов, в массе размножающихся на "порубочных остатках" и брошенной древесине. Уже сейчас масштабы явления весьма велики: частичное усыхание ельников охватывает площадь в несколько сотен тысяч гектаров (для сравнения: площадь Москвы составляет около ста тысяч гектаров).
Неразумное решение
Сплошные рубки - самое неразумное решение проблемы из всех возможных. Во-первых, усыхание части взрослых деревьев - вполне обычное явление, случающееся регулярно на протяжении всей жизни леса. Как может быть иначе, если Двинской лес существует примерно десять тысяч лет, а предельный срок жизни деревьев ели в этих условиях составляет лишь 300-350 лет? Кроме того, вполне естественно, что в неблагоприятные (например, особо засушливые) годы гибель старых деревьев происходит более интенсивно. Другими словами, от того, что в 2004 году засохло необычно большое количество старых деревьев, лес не прекратит своего существования - уже через десяток лет молодое поколение ели скроет следы гибели своих предшественников.
Во-вторых, использовать древесину погибших деревьев, особенно если она затронута ходами личинок жуков-усачей или гнилью, наша промышленность практически не может. Во всяком случае, ценность такой древесины очень мала. А значит, и реальной экономической выгоды от проведения сплошных рубок в усыхающих лесах не предвидится - большую часть древесины погибших деревьев лесозаготовители будут вынуждены бросить прямо в лесу из-за отсутствия спроса на нее.
Экспорт под угрозой
Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору предупреждает об ожидающейся приостановке экспорта необработанной российской древесины в страны Европейского Союза. "С 1 марта будущего года ЕС вводит новую директиву, в соответствии с которой лесоматериалы, завозимые на территорию европейского сообщества, должны быть заготовлены в зонах, свободных от неевропейских вредителей древесины, а также пройти специальную обработку - быть без коры и обработаны теплом или фумигаторами", - сообщает руководитель этой службы Сергей Данкверт (цитируется по Lesprom.ru). Это означает, что теперь необработанная древесина, вывозимая из России в страны Европейского Союза (например, в Финляндию и Швецию, которые являются крупнейшими импортерами "круглого леса" из европейской части России), будет подвергаться самому пристальному изучению со стороны карантинных властей этих стран. Некоторые регионы, видимо, будут вообще отрезаны от возможностей экспорта древесного сырья. Равно как будут проблемы и у тех компаний, которые не смогут доказать, что их система отслеживания происхождения древесного сырья позволяет с абсолютной точностью установить это самое происхождение.
В принципе, любые ограничения экспорта древесного сырья из России - это благо для развития российской лесной промышленности, поскольку именно безудержный экспорт "круглого леса" подрывает основы для развития эффективной переработки внутри России. Но столь резкие изменения ситуации могут поставить многие предприятия и их работников на грань гибели, поскольку невозможно изменить всю систему лесопользования в один день.
Европейская антиреклама
Хотя решение об ограничении импорта необработанной древесины принято Европейским Союзом (ЕС), главной движущей силой этого решения стало российское Министерство природных ресурсов. Дело в том, что за последние четыре года резко возросли объемы заготовки древесины с помощью так называемых "санитарных рубок" (которые формально проводятся в сильно зараженных разными болезнями или вредителями лесах). В настоящее время древесина, заготовленная за счет таких рубок, составляет (оценочно) около четверти от всего объема поставок древесного сырья в страны ЕС.
Нашим лесным специалистам понятно, что практически вся эта древесина получена из совершенно здоровых деревьев, а "санитарные рубки" являются лишь фиктивным поводом для того, чтобы государственные лесхозы могли рубить эту древесину бесплатно. Но для европейцев, которые привыкли верить документам (например, копиям лесорубочных билетов, которые они требуют от поставщиков), такие объемы санитарных рубок выглядят устрашающе.
То, что по документам львиная доля от всех российских поставок - это древесина от санитарных рубок (т.е., по европейским понятиям, зараженная), настолько напугало европейских потребителей, что они пошли на принятие такого решения. Но Министерство природных ресурсов решило на этом не останавливаться и добиться того, чтобы и другая лесная продукция из России воспринималась в Европе как потенциально опасная с точки зрения распространения вредителей и болезней. Свою роль эти решения в "антирекламе" архангельской, да и вообще российской лесной продукции эти меры сыграют.
Короедная история
Если европейцам станет известно, что львиная доля архангельской древесины идет из каких-то больных лесов и заготавливается с помощью санитарных рубок, можно с большой уверенностью предсказать, что это сильно уменьшит их интерес к лесной торговле с Архангельской областью и Россией. А известно им это, безусловно, станет, поскольку массив коренных таежных лесов, расположенный на водоразделе Северной Двины и Пинеги, - один из наиболее известных в научных и природоохранных кругах Европы эталонов дикой таежной природы (по известности сопоставимый с горными лесами Северной Швеции или другими европейскими знаменитостями). И за тем, что происходит в таких лесах, внимательно следят многие специалисты и общественные организации.
Необходимо отметить, что вопрос о более жестких мерах по ограничению импорта опасной с карантинной точки зрения древесины со всей территории России в ЕС уже рассматривался.
Если архангельская "санитарно-короедная" история получит продолжение и решение о массовых рубках частично поврежденных в 2003-2004 г.г. лесов будет принято, весьма вероятно, что это подтолкнет Европу к ужесточению карантинных мер.
Проблема в том, что министерские специалисты о лесе знают только одно - что его надо рубить, не важно зачем. О том, что лес стоит рубить только тогда, когда это приносит пользу, они просто не задумываются. Вот и творят свои псевдосанитарные рубки и псевдо-"рубки ухода" с невиданным ранее размахом - а до реальных санитарных мероприятий и до реальных рубок ухода дело чаще всего просто не доходит.
Алексей Ярошенко, координатор лесной кампании Гринпис