Реагенты: хроника необъявленной войны

Коммунальщики утверждают, что химически вредные антигололедные реагенты уже лет пять как не применяются. Но ряд экспертов уверен, что до сих пор реагенты являются серьезной проблемой для технической инфраструктуры, для здоровья людей и животных.

Технологии борьбы со снегом в Москве менялись – в последние годы, даже радикально. С советских времен в наследство осталась традиция посыпать дороги смесью песка и технической соли: все мы помним грузовики-«сеялки», разбрасывающие желтый песочек по белому снежку. Ближе к середине 90-х годов, по данным столичных властей, оказалось, что так дальше нельзя: песком забило все водостоки, по весне песок приходилось убирать с улиц, и все это уже не выглядело цивилизованным.

Тогда взяли и перешли на чистую соль – разумеется, техническую, крупяную. На какой-то момент показалось, что это хорошо. Соль прекрасно топила снег и лед. Увы, как выяснилось, не только их. Тогда-то, в 90-е, москвичи стали обнаруживать у себя на башмаках знаменитые «белые разводы» (иногда черный ботинок мог побелеть весь). Впрочем, главное не это: растительность стала чахнуть и загибаться. Автомобили принялись усиленно ржаветь, и покупателям дорогих машин советовали сразу покрывать днище защитным составами. А видавшие виды троллейбусы порой останавливались из-за того, что провода оказывались разъедены парами натрия.

После восьми «соляных зим», этому безобразию был, наконец, положен предел. Вместе с другими новшествами, начало XXI века подарило москвичам аббревиатуру ХКМ, что значит «хлористый кальций модифицированный» (журналисты уже тогда носились по лабораториям с банками растворов). Вроде бы не так уж много и изменилось: одну из двух составляющих привычной нам соли (технической, как и поваренной) – металл натрий – заменили другим металлом из той же группы, кальцием. Вот ХКМ – а это тоже соль, но не поваренная, небытовая — и выполняет уже несколько лет функцию оттаивателя. И больше в виде жидких растворов, нежели твердых частиц. А на тротуарах соли вообще не разбрызгиваются, — по крайней мере, так говорят. Мы с удовольствием обнаруживаем толстыми подошвами зимних ботинок мелкокалиберную щебенку.

Но покоя все равно нет. Это и не удивительно – обувь и одежда по-прежнему портятся. Да и лакокрасочное покрытие машин, покрытых странной вязкой массой из хлористого кальция, частиц моторного масла и бензина. Все дороги покрыты этой жирной грязной кашей. Специалисты утверждают, что происходит это из-за того, что на дороги льют слишком много реактива.

«Иногда, скажем, выполняются количественные показатели. Ну, скажем, более мощным слоем реагентов покрывается дорога, чем необходимо. Не могу сказать, что это ну совсем безопасно, потому что химия есть химия. Но других вариантов пока не существует», — утверждает Вера Степаненко, председатель комиссии Московской городской думы по экологической политике.

Против ХКМ и другой дорожной химии высказался и заместитель главы Росприроднадзора Олег Митволь. «Мне бы хотелось, чтобы был наведен порядок и с количеством реагентов, и с их апробацией, — заметил Митволь корреспонденту «Росбалта». — Та ситуация, когда мы имеем массу обращений от ветеринарных клиник и от автовладельцев, не является нормальной. Я сам автолюбитель, и мне недавно на мойке предложили особую процедуру: «антиреагентную мойку» в течение 4,5 часа. А когда я спросил, что будет, если этого не делать, мне сказали, что я буду вынужден красить машину заново каждые два года».

«У нас употребляются в основном водные растворы хлористого кальция и хлористого натрия, — отметил Митволь. – На их упаковках написано: «без резиновых перчаток не разгружать», — то есть, это достаточно едкие вещества. Во всех цивилизованных странах, где применяются реагенты, есть система их сбора, четкие регламенты, нормы расхода. Почему сначала реагенты выигрывают тендер и только потом уже проходят экологическую экспертизу? В общем, вопросов накопилось много, и мы надеемся заняться их решением вместе с правительством Москвы».

Между тем, столичные власти решили утихомирить страсти и предстали перед журналистами в довольно внушительном составе, во главе с руководителем столичного Департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Андреем Цыбиным. «Без реагентов цивилизации не справиться, — авторитетно заметил Андрей Владимирович. – То ли мы хотим комфортно ездить, то ли ходить по снегу».

Научную экспертизу дал завкафедрой факультета почвоведения МГУ профессор Дмитрий Хомяков. Он подтвердил, что в основе всех реагентов лежит хлористый кальций: за зиму расходуется около 260 тыс. тонн жидких 28%-ных растворов этой соли и 82 тыс. тонн ее в виде твердых частиц. Испытываются и другие реагенты – например, пробовали применять хлористый магний, ацетаты калия и аммония. «Для аэропортов годится, для города – нет», — резюмировал ученый. В какой-то пропорции возвращается и обычная соль – хлористый натрий, в сочетании с хлористым же кальцием.

Профессор Хомяков признал, что хлористый кальций «как и любые соли, изменяет потребительские свойства» металла, кожи и меха. Что ж делать! «С тротуаров убрали – с дорог убрать не можем», — заключил Хомяков. Он также рассказал, что если где в Европе и умеют обходиться без реагентов, то это либо там, где снега просто нет, либо в совсем уж маленьких и тихих финско-шведских городках. Однако, и в Альпах, и на Пиренеях, и в той части Америки, где идет снег, реагенты очень даже в ходу. Причем, скажем, в Бостоне – соль. И многочисленные обувные ваксы против «белых пятен».

Если для спасения машин в реагенты добавляются «ингибиторы коррозии», то для спасения собак и кожаных изделий путь один – по проезжей части не шастать и собак не пускать. Представитель столичного Комитета ветеринарии Сергей Филатов сообщил, что за последние три года в государственную ветеринарную службу не было ни одного обращения, когда бы собака пострадала от уличных реагентов. В 21 частную ветеринарную клинику за последние два месяца было всего пять подобных обращений. Филатов напомнил, что после прогулок лапы собаке надо мыть с мылом, а после травм на прогулку не водить.

Как рассказал главный технолог Управления канализации «Мосводоканала» Дмитрий Данилович, в столичном снеге содержится около 4 граммов взвешенных твердых частиц на кг, а в талой воде – около 3 граммов хлоридов и 1,7 грамма кальция на литр, что вполне укладывается в нормативы.

Но, как оказывается, Москве еще повезло: в столице из-за реагентов больше не страдают провода. А в других крупных городах проблема остается. Недавно больше 30 тысяч петербуржцев оказались заложниками ЧП на подстанции «Южная». В первые дни года на ней произошли 11 отключений электричества — там вышли из строя сразу несколько трансформаторов. Вслед за светом в ряде домов пропали горячая вода и отопление.

По данным специалистов-энергетиков, оборудование выходит из строя из-за реагентов, которыми дорожные службы обрабатывают кольцевую автодорогу, один из ее участков проходит в 150 метрах от подстанции. С чрезвычайной ситуацией в круглосуточном режиме боролись две сотни энергетиков. Они очищали изоляцию трансформаторов и линий электропередач от «агрессивных» веществ, содержащихся в дорожных реагентах, обрабатывали изоляторы специальным защитным покрытием от соли.